АЛЕКСАНДР ВУЛЫХ

ИСТОРИЯ ОДНОЙ АРТИСТКИ

(ПОЧТИ ПО ГОГОЛЮ)

публикуется с согласия автора

детям до 16 лет читать запрещается

Проктолог Давид Толстопальцев
В поселке с названьем Лужки

Обслуживал бедных страдальцев

С болезнями толстой кишки.

За годы работы в больнице,

Где он никогда не скучал,

Встречал он различные лица

И разные судьбы встречал:

Банкиров, штабных генералов,

Бандита по кличке Халдей,

Продюсеров телеканалов

И просто хороших людей.

И с каждым из них, как с ребенком,

Чего уж греха там таить,

Как всякий проктолог, он тонко

Любил иногда пошутить.

И палец достав из анала,

От смеха тряся головой,

Давид каламбурил: «Це кало! –

Такой есть артист цирковой!»

В ответ пациента обычно

Бросало от хохота в дрожь:

«А я ведь общался с ним лично…

Действительно, очень похож!»

Но краткий прием подытожив,

Давид говорил не спеша:

«Мы все на кого-то похожи,

С вас двести рублей США».

Ах, бедный Давид Моисеич,

Не знал он, не ведал о том,

Что пасмурным утром осенним

К нему в кабинет на прием,

Оставив на стуле в прихожей

Из розовой кожи куртец,

Заглянет на всех не похожий

Известный в народе певец.

И, встав перед доктором раком

Он скажет, кусая кулак:

-         Профессор, проверьте мне сраку,

Бля буду, там что-то не так!

-         Да что же не так там, голуба?

И что ожидали вы тут?

Анал, извиняюсь, не клумба –

Там розы, увы, не растут!

-         Не это меня угнетает,

Скажу я лишь вам одному:

Мне роз на концертах хватает,

Мне в жопе они ни к чему…

Певец оглянулся устало.

- Я, доктор, скажу не тая:

Она разговаривать стала…

-         Кто стала?

-         Да жопа моя!

Устал от нее, от заразы,

Не знаю, как это пресечь…

-         Должно быть, вас мучают газы?

-         Не газы, а русская речь!

Казалось бы, жопа, как жопа,

Такая, как ваша точь в точь…
Так нет, этот гребаный шепот

Мне слышится каждую ночь

О том, что и знать не хочу я –

Любимый народом певец,

О том, что она типа чует,

Что мне наступает пи…ец,

Что как бы моя популярность

Ну, типа прижмет себе хвост,

И скоро любая бездарность

С какой-нибудь «фабрики звезд»,

По версии жопы, профессор,

Забывшей про свой целлюлит,

Засунет меня в это место,

Откуда она говорит!

Профессор, скажу вам короче,

Ну, в общем, такая фигня:

Она отделиться, блин, хочет

И петь типа вместо меня!

- Да-а, случай такой, извините,

Что я бы сказал «ё-моё!»…

А что ж от меня вы хотите?

-         Продюсером стать у неё!

-         Вы это серьёзно, Аркадий?

Скажите, голуба моя,

Скажите же мне, Бога ради,

С чего вы решили, что я…
Могу этим делом заняться?
Мне в жизни хватает говна…

- Профессор, не надо смеяться,

Меня попросила ОНА,
Когда я на ней типа сидя

Окучивал свой унитаз.

Не верите мне – так спросите

У ней прямо здесь и сейчас

И сможете в том убедиться!

Проктолог на всю ширину

Раздвинул рукой ягодицы

И взгляд устремил в глубину,

И дикторским голосом низким

Вопрос свой направил туда:

- Ты правда стать хочешь артисткой?

И жопа ответила: «Да!»

Профессор с певцом закурили…

А вскоре в таблоиде «Жизнь»

За подписью «Кушанашвили»

В заметке «Звезда, покажись!»

Объемом так строчек под тридцать

На общий читательский суд

Был вынесен взгляд на певицу,

Которую Жопой зовут.

«Я многое видел, к несчастью, -

Писал, возбужденно Отар, -

Я видел и Стоцкую Настю

И прочий подобный кошмар,

Распутину видел, и Свету,

У Бабкиной видел пупок,

Но Жопу, такую, как эту,

Я даже представить не мог!

Увидев, я вклинился в штопор,

Твердя про себя лишь одно:

Реально поющая Жопа!

Иван Шаповалов – говно!

Да, Жопа! И крыть ему нечем!

Какие там, на хер, «Тату»!

Я понял, что я в этот вечер

В реале увидел мечту!

Она – воплощенье искусства,

Которое вышло в народ,

Которое с толком и с чувством

Слова Пеленягрэ поет!

А может, и не Пеленягрэ…

У Жопы ведь текст крайне прост!

Какая там группа «ВИА Гра»?

Какая там «Фабрика звезд»?

Она Салтыковой красивей!

Она сексуальнее всех!

Она будет гордость России!

Я ей предрекаю успех!»

Продюсер Давид Толстопальцев

Закончил читать матерьял:

«Видать, у ментов-португальцев

Отар все мозги потерял!

Он так же Фадеева Макса

Недавно пиарил в «Гудке».

Зачем на свои триста баксов

Его я поил в кабаке?..

А может, я зря на Отара

Напрягся, как глупый осёл?

А может, он – гений пиара,

А я лишь проктолог и всё?

И может быть, вовсе не лажа

Газетная эта статья?

Не знаю, пусть время покажет…

Эх, Жопа, ты, Жопа моя!»

Спустя две недели к Давиду

В рабочий его кабинет

Зашел с вызывающим видом

Маститый народный поэт.

Рукой почесав ягодицы,

Он молвил: «Профессор, Давид!

Я, в общем, для вашей певицы

вчера сочинил суперхит!»

Считайте, победа за нами,

Сейчас я его напою:

- «Я рву на британское знамя

себя за Россию свою!»…

Ну как? Что продюсер мне скажет?

Порвем всей Европе анал?

-         По-моему, с музыкой лажа…

-         Фадеев и Дробыш писал!

Они ведь не пишут параши,

Тем более песня про флаг

В беспомощной критике вашей

Нужды не имеет, вот так!

И песня понравится людям.

А вам не мешало бы знать,

Что мы в «Евровидениьи» будем

На следующий год выступать!

Назад, извините, ни шагу!

Заряжено в пушку ядро.

Аксюта готовит бумагу

И Эрнст дал на это добро!

И Алла Борисовна даже
Сказала в своем интервью:

-         Мы Жопу Европе покажем

И видели всех на х…ю!..  *)

Мы выйдем на первое место,

Чтоб чашу победы испить!

Пришло наше время, профессор!

Россия должна победить!..

*) вариант: Сказала, предвидя успех:

«Мы Жопу Европе покажем

И в жопе мы видели всех!»

И вскоре на Первом канале

Уже накануне весны

О новой певице узнали

Все зрители нашей страны,

Когда с «фабрикантами» вместе,

Раскрыв голосистый свой рот

Певица исполнила песню,

Ушедшую прямо в народ.

И голос Артистки красиво

Звучал, уносясь в синеву:

«За матушку нашу Россию

Себя, как ромашку, я рву!»

В финале заплакала Алла,

И Филя вздохнул в уголке,

И встал Александр Цекало,

И вытер слезу на щеке,

И тонкий, изящный, как витязь

Протиснувшись к сцене бочком,

Певицу приветствовал Витас,

Высоким протяжным гудком.

И даже Иосиф Пригожин

В мерцанье концертных огней
К Артистке приблизился тоже,

Забыв о супруге своей.

Летели недели, как птицы,

И вот, как на солнце медаль,

В одной европейской столице

Зажегся большой фестиваль!

Румыны, французы, испанцы,

Болгары, хохлы, латыши

Поляки, хорваты, албанцы –

Все были вокруг хороши!

Кипела и пела Европа,

А в зале, набитом битком,

Певица по имени Жопа

С трехцветным российским флажком

С задачей пробиться сквозь стену,

Которой конца не видать,

Готовилась, выйдя на сцену,

Европе себя показать!

На ней было, как говорится,

Все то, что волнует народ:

Две розочки на ягодицах

И надпись: «Россия, вперед!»

Ведомая к сцене Давидом

Ей нечего было терять.

Она как бы всем своим видом

Давала Европе понять,

Что нету на свете чудесней

Естественной краски зари,

Что с нашей российскою песней

Она завоюет Гран При. 

Победа нам трудно давалась,

Задача была непростой.

Певица слегка волновалась,

Но справилась с этой бедой.

По залу бежали мурашки,

И если всю выразить суть, -

Мы, можно сказать без натяжки:

Европу смогли натянуть!

И вот прозвучали фанфары

И диктор, достойно, как лорд,

Под звуки электрогитары

Поставив финальный аккорд,

Сказал баритоном красивым

Слова, улетевшие ввысь,

Которые ждали в России

И вот, наконец, дождались!

Профессор Давид Моисеич,

Не пряча сияющих слёз,

Смеясь, обнимался со всеми,

Целуясь при этом взасос.

Ведущий Андрюша Малахов,

От радости пел и плясал,

Крича: «Эх, ура, муха-бляха!

Да здравствует Первый канал!»

И пьяная Верка Сердючка,

Откинув горжетку свою,

Вопила, целуя ей ручку:

-         Я Юльку в тебе узнаю!

И даже Отарик – проказник,

В эфире напившийся в дым,

Опошлить не смог этот праздник,

Сравнив её с пальцем своим!

А дома на следующий вечер,

С веселым салютом в конце

Москва ей устроила встречу

Концертом в Кремлевском дворце.

Она получала подарки,

Как суперзвезда среди звезд.

Политики и олигархи

За ней увивались, как хвост,

Храня драгоценные ленты

Ее туалетных афиш.

Она стала ездить на «бентли»,

Летая обедать в Париж

С одним дипломатом из МИДа.

И чтобы поднять дивиденд,

Уволив с работы Давида,

Себе отсудила свой брэнд.

И стала богатой и полной,

Как высшей красы эталон,

Даря обаяния волны

Всем тем, кто в неё был влюблён.

…………………………………….

Однажды порою осенней,

Когда на бульваре Цветном

Вовсю тополя облысели,

И ветер свистел за окном,

И сырость, пронзая до дрожи,

То дождь рассыпала, то снег, -

Подняв воротник, шел прохожий,

Похожий на всех человек.

С почтением благоговейно

За пазухой в воротнике

Держал он бутылку портвейна

В дрожащей промокшей руке.

Внезапно откуда-то сзади

Вопрос просвистел, как свинец:

-         Простите, а вы не Аркадий?

-         Аркадий…

-         Вы бывший певец?

Прохожий скривился в печали,
Как будто бы сердце болит:

-         Откуда меня вы узнали?

-         Я бывший проктолог Давид…

-         Я, кажется, вспомнил: посёлок

Лужки, вспомнил вас, наконец…

-         Я больше уже не проктолог…

-         А я… Я уже не певец.

Задумчиво под ноги глядя
Они постояли в снегу.

- Портвейн? Открывайте, Аркадий…

Давайте я вам помогу…

Внезапно на край тротуара,
Где двое стояли в пальто,

Торжественно брызнули фары

В огнях дорогого авто.

Сидящая в тачке певица,

Известная в нашей стране,

Скользнула глазами по лицам

Людей, промелькнувших в окне.

И как бы почуяла кожей,

Исчезнув в вечернем дыму:

«Они на кого-то похожи…

А вот на кого – не пойму…»

Александр Вулых, 21.01 – 27.01.2005 г.